И вот Пушкин, наконец-то, написал два больших произведения, которые не являются пусть даже украшенным, но простым или перепевом чужих слов, а представляют собой в полном смысле произведения о новом, до сих пор неизведанном. Именно в таких произведениях проявляется гражданская позиция автора к главным вопросам, которых он касается. Оба произведения описывали события крестьянского бунта 1773-1775 годов, возглавляемого донским казаком Емельяном Пугачевым. Первое, называлось «История Пугачева», представляет собой подробное описание мятежа яицких казаков, переросшего затем в крестьянскую войну, боевых действий между регулярными войсками и войском мятежников вплоть до разгрома последних, пленения и казни главарей мятежа. Для восстановления подлинной истории указанных событий, к тому времени еще нигде не описанных, Пушкин проделал огромную работу, по всей видимости, с разрешения государя. Он добился возможности изучать исторические материалы в государственном санкт-петербургском архиве (к сожалению, не ко всем материалам был допущен, но из других мест по распоряжению государя ему тем не менее доставлялись архивные документы), выезжал на места событий, правда, на непродолжительное время, встречался с людьми, которые были живыми свидетелями и участниками этих событий. В результате, на мой взгляд, получился достаточно ценный почти научный труд. Появление слова «почти» объясняется тем, что не скрывал автор своего отношения к происходящему, он не был беспристрастен в описании событий, как должен был бы быть историк.
Первым читателем «Истории Пугачева» был император, который после прочтения сделал несколько замечаний, которые Пушкин посчитал вполне разумными. В частности, теперь произведение стало называться «Историей пугачевского бунта». «История …» в целом государю понравилась, и он выделил из казны 20000 рублей для ее издания. А вот популярностью среди дворян эта книжка не пользовалась, так как не испытывали они особого удовольствия от правдивого описания истории, когда «бунтующая сволочь» осмеливалась казнить без особого разбирательства дворян, какие попадались им под руку.
На протяжении всей «Истории …» Пушкин свидетельствовал, что пугачевский бунт активно поддерживался беднейшими слоями населения России: «Ядром оного [войска Пугачева] были яицкие казаки и солдаты, захваченные по крепостями; но около их скоплялось неимоверное множество татар, башкирцев, калмыков, бунтующих