красивой пушкинской фантазией в духе времени, которая затем воплощается в виде прекрасных стихов.
Кажется, до ссылки в Михайловское Пушкина не очень интересовала история, его больше интересовала словесность и поэзия в чистом виде и взаимоотношения людей и их истории в светском обществе, которых хватало для впечатлений и стихотворства. Об этом можно судить по тому, что по географии, историческим, экономическим и политическим предметам в Лицее, которых, кстати, было немного, Пушкин имел самые низкие оценки. Если называть вещи своими именами, то по этим предметам он почти не учился из-за отсутствия интереса к ним, а на экзаменах его спасала от нулевых оценок только великолепная память. Для написания «Бориса Годунова» Пушкин, конечно же, проштудировал историю Смутного времени по Карамзину и проникся ей. И через непродолжительное время после этого он пишет в статье «О народном воспитании» меня удивившие строки: «Недостаток просвещения и нравственности вовлек многих молодых людей в преступные заблуждения … Историю русскую должно будет преподавать по Карамзину…». Так делает обычно плохо образованный человек: когда вдруг что-то узнает, он начинает это превозносить и всем об этом рассказывать. Недостатки образованности Пушкина мы сразу же увидели, как только оторвался он от своих красивых фантазий и спустился на землю в статьях о Радищеве. Как будто бы предвидя будущее, сосед Пушкина по Лицею барон М.А. Корф писал: «… тот, кто даже и теперь еще отважился бы раскрыть перед публикой моральную жизнь Пушкина, был бы почтен чуть ли не врагом отечества и отечественной славы». Но все же даже перед лицом этой угрозы не следует лицемерить: об исключительной «нравственности» - читайте, «безнравственности» - великого стихотворца не знает разве что малолетний ребенок. Но как-то трудно привыкнуть к мысли, что человек, не испытывая неудобств и ставя себя как бы на высоту Олимпа, может произносить слова, которым сам же не соответствует. Мне кажется, Пушкин должен был бы чувствовать свою ничтожность именно в моральном отношении по сравнению с Радищевым, который под давлением силы не отрекся в отличие от Пушкина от своих убеждений. Но нет, Пушкин не таков, по крайней мере, внешне: он постоянно помнит о Радищеве и постоянно бранит его, таким образом, кажется, все время оправдывает себя.