Итак, основываясь на свидетельстве энциклопедии, мы можем заключить, что крепостное право доставляло всем много пользы и удовольствия, как помещикам, так и мужикам. «Помещики имели возможность обнаруживать свое великодушие, мужики имели возможность учиться у них бескорыстию, служанки развивали в себе эстетическое чувство и способность нравственного самообладания, - словом, все благоденствовали и взаимно совершенствовали друг друга» [11]. Эта энциклопедия написана в духе все той же пушкинской доктрины - показывать исключительно приятности для светского общества и говорить приятно для него же.
Но мы знаем, что на протяжении всего периода крепостного рабства крестьяне убегали от своих господ, порой целыми семьям, кажется, не от хорошей жизни, какую нарисовал Пушкин; иногда их отлавливали, пороли и возвращали хозяевам. Например, у помещика Ганнибала, родственника великого стихотворца, в 1766 году крестьяне числом более 350 человек отправились в Польшу искать лучшей доли. С 1817 года число восстаний крепостных людей постоянно растет. Только за 1800 – 1825 годы, далеко по неполным данным, известны более 1500 случаев открытого неповиновения помещикам и в них принимали участие сотни тысяч человек. Иногда бунты помещичьих крестьян переходят в вооруженные столкновения с правительственными войсками. Такие восстания в 30-е годы распространились по всему Поволжью [17]. Что общего имеет эта реальность с «энциклопедией» Пушкина? Ничего. Зачем же мы лукавые слова стихотворца возводим в ранг «энциклопедии»? Ответа нет…
Что еще знал Пушкин, не считая «науки страсти нежной», жизни дворян в столицах и в деревнях, истории Смутного времени и пугачевского бунта? В какой стороне его творчества можно еще поискать его собственные мысли? Конечно же, в том, что Пушкин любил больше всего – в самой поэзии как таковой, а также в его представлениях о роли поэта и поэзии в обществе. Эти темы в пушкинском творчестве разрабатываются, опираясь на романтические традиции. Напомню, что для романтиков поэт приобретал облик скорей идеального человека вообще, который по-своему воспринимает окружающий мир. Его поэтическое дарование это не разговор о стихотворстве, это не разговор о писании стихов, это разговор об особом видении мира, это разговор об особых переживаниях, доступных отнюдь не всем. И в этом смысле поэты-романтики, безусловно, отделяли себя от толпы и объединялись общим дружеским кругом, как им казалось, духовных поводырей.