методы их предотвращения, так как по ходу работы эксперимент изменить уже практически нельзя без последствий в виде ложных данных. Например, мышки довольно быстро уяснили, что зазор между стенкой арены и опущенной заслонкой домика тоже можно использовать как убежище, хоть в него и помещается только передняя часть тела. В результате одна мышка просидела всё время в этом зазоре закрытого убежища, под нецелевым стимулом. Попытались ставить и нецеловой домик задней стенкой к арене, но при этом его вид стал отличаться от вида целевого убежища, хотя они должны быть идентичными. Тогда проходы пришлось обильнее засыпать опилками и задание немного усложнилось. Кроме того животные должны находиться в равных условиях, и разные виды обучения не должны мешать друг другу, сбивая с толку животных. В наших экспериментах за зрительным обучением на следующий день следовало обонятельное, в той же обстановке, и грызунам пришлось быстро принимать новые правила и переучиваться, хотя они ещё долго пытались углядеть зрительные стимулы. Таким образом, эксперимент был не до конца чистым, мы это понимали, но ни времени, ни достаточного количества животных для более чистого эксперимента у нас не было. Наконец, надо быть предельно внимательным в процессе самого эксперимента, ошибки по невнимательности серьёзно портят работу и сводят обучение на нет.
Одним словом, неделя самостоятельной работы под руководством профессиональных нейробиологов себя оправдала сполна. Этот опыт забывать нельзя ни в коем случае, ну а заинтересованные внимательные мышиные глазки и выбегающие из своих клеток на волю, в лес, дикие маленькие создания и так вряд ли когда-нибудь забудутся.
3 августа 2015 года